На канале «Россия 1» в программе «1000 мелочей» мне очень нравится ведущий. Прочитал, что он сначала был художником, оформлял книги, а потом стал дизайнером интерьеров. Как это произошло?
И. Расторгуев, С.-Петербург
А.Б.: — Всё началось с ремонта и люстры… Мы с женой и старшим сыном год жили в Англии — супруга получила предложение от одной из галерей в Лондоне. Это были 1991-1992 гг., и мы с радостью уехали. Однажды в магазинчике на севере Лондона мы увидели бильярдную люстру. Она стоила дорого. Ходили мимо, ходили и купили. Неизвестно зачем. Вернувшись в Москву, мы начали тотальный ремонт своего дома. Нашлось место и для люстры. Затем друзья, увидев то, что у нас получилось, сказали: «Мы тоже так хотим». И мы отремонтировали другу «сарайчик», превратив его в жилой дом. Потом мы с друзьями взялись за более глобальные проекты. Покупали участок или дом, вкладывали свои деньги. Строили, обставляли, сдавали в аренду или продавали. Получалось и коммерция, и искусство одновременно. Так с середины 90-х я в это и втянулся, но специального архитектурного и дизайнерского образования не получал — всё делал методом «шишек» (смеётся). В итоге на сегодняшний день мы построили (от идеи и до, что называется, тапочек в прихожей) около 30 домов, один посёлок под Москвой и несколько десятков апартаментов в Москве, Питере и за границей. Вот такая история моего дизайна.
Алексей Бегак ― детство и юность
Алексей Бегак (10 марта 1960 г., 60 лет) – российский актер и ведущий телевизионных передач, фотограф, дизайнер, художники архитектор. Однако, всеобщую славу приобрел как телеведущий. Является выходцем из семьи артистов балета Большого театра. Но все же, на вопрос родителей об отношении к балету, Алексей ответил решительным отказом, с чем им пришлось согласиться.
Будучи так же человеком творческим, Алексей выбрал профессию художника. Образование получал в Московской средней художественной школе в период с 1971 – 1978 гг. В 1978 г. поступает в Московский государственный художественный институт имени Сурикова.
Интересные факты из жизни звезд
- Главная
- /
- Блог
- /
- Алексей Бегак: личная жизнь
Личная жизнь Алексея Бегака покрыта тайной – не так давно ставший популярным телеведущим, он умело уходит от вопросов, касающихся его семейного положения. Но все, что связано с его ранней биографией известно достаточно хорошо. Он вырос в творческой семье – родители Алексея были артистами балета, передавшими сыну любовь ко всему прекрасному. То, что он станет художником, Алексей Бегак решил еще в раннем возрасте, и потом целенаправленно шел к этой цели. Среднее образование он получил не в обычной, а в Московской Средней Художественной, окончив которую, поступил в Московский государственный Художественный институт им. Сурикова.
Карьера Алексея началась с работы художником-дизайнером и оформителем в различных книжных издательствах столицы, но его всегда тянуло заниматься живописью, и после 1991 года он, наконец, занялся любимым делом. Начиная с того времени и до сегодняшнего дня Алексей Бегак написал сотни картин, многие из которых выставлялись в известных российских и иностранных галереях и находятся в корпоративных и частных коллекциях многих стран мира. В личной жизни Алексея Бегака был период, когда он жил в Лондоне, и там еще одним его серьезным увлечением стал дизайн интерьеров.
Первые опыты обустройства жилых помещений он проводил на собственном подмосковном доме, ставшем своеобразной рекламой его деятельности. Со временем об Алексее Бегаке заговорили, как о талантливом дизайнере, и он обзавелся собственными клиентами, для которых делал проекты домов и апартаментов не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и за рубежом. В Финляндии, например, он спроектировал и обустроил три частных дома, а в Подмосковье вместе с партнерами Алексей Бегак реализовал крупный проект элитного поселка.
Потом ему удалось попасть на телевидение, где Алексей Бегак стал вести передачу «С новым домом», а позже «1000 мелочей», «Правила жизни» на канале «Культура». Стать телеведущим Алексею помог сын, работающий в , создающей программу «С новым домом». Получив приглашение, Алексей сначала засомневался, но потом решил попробовать. Работу на телевидении Бегак не считает стабильной – иногда ему хочется все бросить и уйти, но после какого-нибудь положительного отзыва настроение меняется, и он вновь решает продолжить. Профессия ведущего, по мнению Бегака, требует молниеносной реакции, и этим она интересна.
С этой знаменитостью часто ищут:
- Алексей Комашко: личная жизньВ детстве он любил играть с друзьями в киносъемки.
- Алексей Баталов: личная жизньНе смог найти себя в современном кинематографе.
- Алексей Чумаков: личная жизньСвои чувства он проверил временем.
Первое призвание: художник иллюстратор
Закончив университет, стал работать в книжных издательствах Москвы дизайнером — иллюстратором. При ответе на вопросы телезрителей канала «Россия К», Алексей отмечает, что единственным увлечением его детства была художественная живопись, которое не покидает его и до сих пор. Особую роль в становлении любви к этому навыку Алексею привил отец, который привозил из-за границы книги, посвященные искусству, каких в Советском Союзе никогда не было. Из них Бегак узнает об абстракционизме, кубизме и сюрреализме.
Алексей Бегак архитектор-дизайнер
Как отмечает сам Алексей, благодаря его родителям детство стало поистине особенным. Любовь к балету привить не удалось, однако именно тогда, рисуя в коридорах театров балерин, Алексей познавал свое истинное призвание.
Уже в юности он понимает свою природу как человека предметного и отмечает, что удовольствие приносят не только картины, но и архитектура. Прожив год в Лондоне, Бегак увлекся дизайном интерьеров. Практика стартовала на примере его же загородного дома. Уже вскоре друзья Алексея увидели востребованность его дизайнерских способностей.
Бегак является автором проектов нескольких жилых особняков Москвы и Санкт – Петербурга, Финляндии, а так же одного из престижнейших Подмосковных жилых комплексов.
Алексей Бегак ― личная жизнь
На вопросы о личной жизни Бегак старается не отвечать. Как он сам отмечает в одном из своих интервью, единственной «интригой» была университетская любовь, из за которой Алексея чуть не отчислили из университета. Позднее эта девушка стала его женой. Более детальная информация о личной жизни Алексея отсутствует. Известно, что официально он состоит в браке, однако семейной жизнью не живет и разделяет понятия штамп в паспорте и совместное проживание.
В настоящее время у Алексея на первом месте архитектура и дизайн. Живопись для Бегака – место безграничной свободы, способ выражения сознания без системы оценок. Став популярным художником, он пробует себя в роли телеведущего. Алексей утверждает, что эта профессия научила его принимать мгновенные решения и требует молниеносной реакции. Однако, такие сложности целиком и полностью стоят тех сил, ведь телевидение способствует решению существующих проблем существующих людей и оказанию необходимой помощи. А ведь многие в ней так нуждаются.
Биография
Дарья Юлиановна Семенова считается востребованным и известным художником Советского союза и России. Чтобы сделать себе имя ей пришлось пройти нелегкий путь и претерпеть множество лишений, потерь, которые сделали ее только сильнее. С ранних лет она тянула ручки к холсту, чтобы самостоятельно нарисовать свою судьбу.
Она родилась 12 июня 1958 года на территории столицы Советского союза. Девочка появилась на свет в семье творческих людей, которые посвятили свою жизнь искусству и считались известными фигурами в культурном свете. Отец юной художницы – всемирно известный писатель, сценарист, журналист и поэт Юлиан Семенов. В широких массах известен, как автор детективного жанра.
Благодаря ему на свет появился настоящий герой разведки Штирлиц, произведения о котором составляют целый культурный пласт советской жизни. По его произведениям неоднократно снимали фильмы и сериалы, ярким примером которых является «Семнадцать мгновений весны». Эта картина имела огромный успех среди нескольких поколений зрителей и критиков, в настоящее время ее продолжают смотреть с большим удовольствием. Автор подарил своему персонажу целый цикл шпионских романов, которые можно отнести к культурному наследию страны. Настоящая фамилия Юлиана Ляндрес, а Семенов – это творческий псевдоним. Ее дед на фронте был помощником Бухарина, за что попал под репрессии.
Мать нашей героини Екатерина Семенова Михалкова Сергеевна. По происхождению является внучкой известного народного художника Петра Кончаловского и правнучка великого мастера холста Сурикова Василия Ивановича. Родители с ранних лет приучали свою дочь к искусству. Спустя десять лет в семье появилась вторая дочь Ольга, которая родилась 2 февраля 1967 года.
В одном из интервью мама Дарьи рассказала, что брак с Юлианом был заключен в результате яркой любви, но не принес счастья в совместной жизни. Дети большую часть времени находились на попечении у отца. Папа оплачивал жене содержание, когда она жила на стороне. Женщина постоянно сдавала драгоценности в ломбард и обратно их выкупала. Потом у нее появился близкий друг, к которому она переехала. За совместную жизнь Екатерина писала заявление на развод восемь раз, но они так и не попали в ЗАГС, большую часть брака они находились порознь друг от друга. Жена неоднократно желала смерти своему супругу, после случившегося инсульта у Юлиана она вернулась домой и провела возле мужа три года. Лишь после смерти супруга Екатерина взяла его фамилию, но не из уважения и памяти, а из-за мести к своему приемному отцу Сергею Михалкову. Когда ей исполнилось восемьдесят лет она пожелала сменить отчество, после чего Сергей лишил ее наследства.
В 1966 году маленькая девочка дебютировала в большом кинематографе. Картина называлась «Не самый удачный день». Она была создана на основе папиной книги «Дунечка и Никита». Сюжет строился вокруг семейной пары, которая пытается сохранить свой брак. Примечательно то, что как раз в этот период родители Дарьи находились в конфликтных отношениях. Режиссером стал Юрий Егоров. Помимо нашей героини, в киноленте принял участие молодой Никита Михалков. По словам художницы, актеры в фильме старались изобразить трудное положение в реальной семье Семеновых.
Выставка «Большое увеличение»
В 2021 году в еврейском театре столицы были выставлены 27 работ Алексея за последние три года. То была первая выставка за 15 лет, которая носила название «Большое увеличение». Произведения наполнены смыслом бесконечности мира, ускорении ритма жизни. Бегак говорит о том, что различные мелкие детали стали малозначительны в круговороте мира, но именно в них и живет душа. Прекрасное заслуживает скрупулёзного изучения, а художник, в свою очередь, ставит перед собой цель подвергнуть ее исследованию во всех деталях.
«Большое увеличение» — это возвращение Бегака к холсту. Каждый из полотен демонстрируют три вехи пристрастий Алексея. В первом случае это — работы, которые стали названием этой выставки. Во втором — работы, в задачу которых входит минимализм изобразительных средств и акцент на централизации объекта. Работы исполнены в лаконичных черно — белых тонах.
Третий зал представляет серию картин, изображающих действительный мир с его фрагментами. Однако, этот мир придумал и оживил в своих холстах сам художник. Алексей объясняет, что все эти картины возникали в голове абсолютно неопределённым образом. Направление было изменено. Бегак упоминает тот период, когда интерес к живописи пропадал по причине увлечения строительством, дизайном, архитектурой. Затем появилось телевидение. Но если всё перечисленное есть возможность сотворить самому – картину, фотографию, дом, то на этой территории Бегак не хозяин.
Дочь Юлиана Семенова раскрыла тайны его личной жизни
— С каких лет ты себя помнишь?
— Мне говорили, что в год мне налили шампанского и я танцевала на столе. Вот с тех пор я себя и помню.
— А кто налил?
— Отец! Кто же еще мне мог налить? Поговорим об отце? Да, он любил Катеньку. Еще он называл ее Каток, Тегочка, потому что она ходила как уточка. Но я не уверена в том, что моя странная мама немецких кровей любила отца. И он всю жизнь оставался одиноким. Поэтому все, что ему приписывается, — гуляка и т.д. — продиктовано его ощущением одиночества в те дни, когда он не работал. А когда работал, был все время всецело на небесах. Мне очень хочется, чтобы все люди, которые помнят, любят, читают отца, посетили его последнюю студию в Мухалатке, увидели его кабинет и его кресло, в котором он сидел и смотрел порой ночью в черное стекло. И иногда мимо проплывал кораблик. Но наступал рассвет, и отец брал Рыжего, своего любимого пса, и чапал, как он говорил, до верхней севастопольской дороги. На полпути был каменный бассейн пересохший, но иногда струились ручьи по весне. Отец там всегда останавливался и делал отжимания. Рыжий ждал, а потом следовал за ним. Отец возвращался, заваривал себе травяной чай на электрической плитке в своей маленькой кухне и снова садился работать. Таков был его режим дня.
— Когда ты поняла, что твой отец не только для тебя, но еще и для мира?
— Это слишком сложный вопрос. Может быть, когда он меня повез в Европу, сначала в восемь лет в Чехословакию, где я просила его купить мне лаковые башмачки, а он купил мне горнолыжные ботинки. И мы поехали в горы. А если серьезнее, то это была Испания, когда он попросил меня остаться в гостинице, а сам пошел на встречу с Отто Скорцени. Или когда пригласил меня на ланч к Хуану Гарригесу Уолкеру, бизнесмену, вице-президенту ассоциации «Испания–СССР», с которым они затевали какие-то дела в России. Мне было очень стыдно, потому что мне предложили взять сырное суфле, а я не могла его выковырять, а нужно было просто попросить официанта. Хуан застрелился почему-то, и его жена Кармен, очень красивая женщина, осталась с тремя сиротами. У отца была тайная жизнь Максима Максимовича Исаева, и я думаю, что не все знаю о нем. Я видела его сильным, умным, добрым. И одиноким.
— Почему одиноким? У него было много друзей, его любили женщины…
— Но потом он возвращался в свою студию и смотрел в черное окно на мерцающие огни — и никого рядом. Были подруги, но они приходили и уходили. Они просили купить им квартиру. Он покупал.
— У него не было другой любви, кроме как к вашей маме?
— Я думаю, что была большая боль от той любви, которую он изначально к ней испытывал, но я не уверена, что Екатерина Сергеевна отвечала ему в полной мере взаимностью. Она была влюблена, как говорил отец, в свою любовь.
— Слышала фразу, что в любви один любит, а другой только позволяет себя любить.
— Это очень красивая фраза. Но бывают же исключения? Просто я не могу припомнить. Моя любимая книжка — это Экзюпери, «Маленький принц». Надо любить свою розу и воспитывать под тем колпаком, которым укрывают и от холода, и от невзгод.
Семейный портрет в интерьере: Дарья Семенова с мамой Екатериной Сергеевной, Андреем Кончаловским и Никитой Михалковым. 1962 год.
- Читайте также:
— Эхо отношений родителей доносилось до вас с сестрой Ольгой?
— А мы не знали другого. Да, порой мы плакали, пытались их помирить, но как недопескам понимать, в чем причина родительского разлада? Они встретились в 1955-м, их познакомил Андрон Сергеевич Кончаловский. Первого сына не случилось — мама его убила. В 58-м появилась я, в 67-м — Ольга. Отец приходил и уходил. Мы оставались с мамой, с отцом уезжали в путешествия.
— Ты могла у него попросить денег?
— Сначала у меня была стипендия 30 рублей, а потом 60. Отец привозил мне джинсы. С размерами он угадывал, но с моими желаниями нет. Но я принимала его выбор и была ему благодарна. Так я и выросла «мужичком».
— Он был богатым человеком?
— Богатым? Все относительно, но на хлеб с маслом у него всегда были деньги и на то, чтобы содержать нас и свою супругу, с которой он не жил, — Екатерину Сергеевну Михалкову. Союзный министр по тем временам получал 800 рублей, первый секретарь райкома КПСС — 400. Отец платил матери 700, и этих денег ей не хватало, чтобы готовить нам еду. Она уходила в гости к своему другу с сумками: гуляш, суп-пюре, пироги, а мы с Олей выгребали остатки из кастрюль.
— А как Екатерина Сергеевна распорядилась фамильными ценностями?
— Частично мне, частично — Оле, и, поскольку я никогда не носила украшений, все отдала сестре, и надеюсь, что она ими пользуется или хранит в банке. Я занималась разделом наследия Кончаловского в мастерской на Масловке, и мне дали на хранение «Верстак», великолепную работу. Она была у меня дома. Мне позвонила мама: «Нам нужно сделать фотографию. Мы готовим каталог». Тогда я была замужем, и мой муж Алексей Бегак сказал: «Если ты отдашь работу, ты больше ее никогда не увидишь!» Сейчас она в частной коллекции. Если бы я знала, что она будет продана, сделала бы копию.
— Кто из родителей был тебе ближе?
— Отец, как бы далеко он ни был. Мне всегда казалось, что мать ему за что-то мстит. Тогда было непонятно, за что. Потом я поняла. Как мне сказал отец, у них были разные скорости: мать всегда ехала на телеге, а он был сверхскоростным человеком. В этом была причина их трагедии. Папа говорил о нашей мамочке «ветреный гений фюрера». Сегодня она могла сказать «да», а завтра приговорить к расстрелу. Так папа и жил. Может быть, это было стимулом к творчеству? Хотя я не думаю, что радистка Кэт была списана с нашей матери.
— Помнишь, какой фурор вызвал сериал «Семнадцать мгновений весны»?
— Как раз в то время мама просила меня пожить у Михалковых на улице Поварской, в угловом доме. Мы сидели и смотрели последние серии. Зашел Андрон Сергеевич. Он постоял у притолоки с чашкой, вышел и не сказал ни одного слова.
— Как к Юлиану Семенову относились в семье Михалковых?
— Прекрасно. С Натальей Петровной отец ездил в Китай, потом они книгу выпустили. Она называла папу Юлькой. Есть очень смешное фото, где Сергей Владимирович в шортах и отец в каких-то панталонах. Он доставал Михалкову до пупка, но держались они за руки. Им нечего было делить.
— У отца были близкие друзья?
— Семен Клебанов — редактор, с которым они делали «Семнадцать мгновений весны». Александр Беляев, их с отцом связывала печальная история — случай на охоте, когда рикошетом был убит лесник, вдове которого отец всю жизнь выплачивал компенсацию. Александр Беляев, военный человек с погонами, отстаивал его в суде. Папа говорил: «Я видел красный затылок Сани». Мама тоже была на этой охоте. Она вспоминала, что у лосихи текли слезы. По ночам слушаю папин рассказ «Начало и конец» о судьбе лосенка и лосихи. Все сплелось. Лучше бы не было той охоты…
Юлиан Семенов и его любимые дочери: Дарья (слева) и Ольга (справа).
* * *
— Когда думаю о Юлиане Семенове, вижу его за письменным столом в редакции «Совершенно секретно», с вечно дымящейся сигаретой. Он не жалел себя. ЗОЖ — это не про него!
— Я сегодня ночью по радио услышала шутку, что ЗОЖ — это запойный образ жизни. Когда отец работал, он только курил. Три блока сигарет всегда рядом. Ни одной рюмки. Когда он заканчивал работу, начиналась гульба. Приезжали его крымские приятели, директор винсовхоза с ящиками спиртного. Было здорово, никто не думал о том, что жизнь так скоротечна. Но с утра у отца всегда была пробежка с Рыжим, потом — за машинку. Заваривал себе травяной чай на плитке. У него не было повара. Готовил себе сам — утром всегда овсяную кашу.
— Почему он построил домик именно в Крыму?
— Он в Крым поехал из-за того, что у него были слабые легкие. Помню, как он вернулся из Югославии — вот такой худой. Сделали рентген: от легких почти ничего не осталось. Туберкулез. У него была сумочка с лекарствами, и он с утра насыпал себе горсть, запивал все это стаканом травяного чая. Очень любил кукурузные рыльца. Я просила: «Папа, только чистотел не сыпь туда!» Он говорил: «Одну горсточку!»
— Как он машину водил?
— О! Обычно, если он гулял в Ялте, он пил там не чаи зеленые, а другие напитки. И его в оранжевый «жигуленок» буквально закладывали. Он включал зажигание и — был трезв. Доезжал по серпантину до своего дома, парковал машину и выпадал оттуда. Самостоятельно идти он не мог.
— Когда отец увидел в тебе художника?
— Он меня заставил взять холсты в Испанию. Там я изображала из себя художницу, делая наброски в полях. Он просто хотел, чтобы я следовала дорогами предков — Кончаловского, Сурикова, а не опрокидывалась в политику.
— Помню написанный тобой дивный портрет Аллы Борисовны Пугачевой.
— Я, будучи влюбленной в эту гениальную женщину, написала ее портрет и пригласила ее в ДСК «Советский писатель» по адресу: Восточная аллея, дом 16, где эта работа висела. Алла Борисовна сказала: «Да, меня такой никто не видел». Потом в Ялте в мой, кажется, 24-й день рождения я пригласила ее в чебуречную. Попросила спеть мою любимую песню — самую грустную. Она сказала: «Нет, я спою другую». Потом три дня они общались с отцом. И песня «Три счастливых дня были у меня» навсегда связана с Аллой Пугачевой и Степой Ляндресом (фамилия Юлиана Семенова при рождении). Конечно, это были те три дня в Крыму. Но это мои фантазии.
— Почему Степа, а не Юлиан?
— Когда баба Дуня понесла его в церковь крестить, дали имя Степан. Поэтому многие герои отца — Степаны. Его и отпевали как Степана.
— Какие адреса связаны с его именем?
— Коктебель, Кутузовский, улица Чайковского, Суворовский бульвар. Потом отец пошел жить по чердакам, по подвалам, потому что наша матушка забрала у него квартиру на Серафимовича, 2, — в Доме на набережной. Поменяла замки. Он приехал со своим коллегой, а дверь закрыта. Это было унизительно для него. До этого они не жили вместе, но пытались разговаривать без мордобоя.
— Что ты имеешь в виду?
— Помню неприличную сцену на танцплощадке в Коктебеле, когда отец танцевал с другой барышней, а мама на него замахнулась. Наутро мы с мамой уехали. Нас провожал Никитос (Никита Михалков). Отец в Москве уже нас встречал на лестничной площадке. И все это продолжалось. Я спрашивала: «Папа, почему ты не уехал из этой страны, от этой женщины?» Он ответил: «Потому что создатель Штирлица не может уехать». Больше я таких вопросов не задавала.
— В конце жизни Екатерины Сергеевны ее отношения и с тобой, и с Ольгой были испорчены.
— Что значит испорчены, если я, насколько себя помню, всегда была с нянькой. Причем нянек нанимали очень своеобразных. Они водили меня в лес со своими друзьями, и там я, пятилетняя, смотрела на их соитие. Я хотела заниматься музыкой, но мама сказала: «Нет, у тебя не получаются эти гаммы, незачем мне тратить деньги». Помню, когда у Натальи Петровны Кончаловской жил пианист Вячеслав Овчинников, и он музицировал, а я танцевала. Это были самые счастливые минуты моей жизни. Я мечтала о балете, меня приняли в школу Большого театра, в класс Семеновой. Но Ирина Кандат, балерина и первая жена Андрона Кончаловского, сказала: «Ты с ума сошла, Катя, это адский труд!» — и мама меня забрала оттуда.
— Ты не плакала?
— Кто бы смотрел на мои слезы? Я всегда сидела в углу, как и Ольга. Когда мама наказывала, она ставила нас в угол. Я помню этот заплаканный угол на улице Чайковского. Он был с потеками слез.
— А папу привлечь на свою сторону?
— Я не знала, где моя сторона. Меня так воспитывали, что если говорят взрослые, значит, так и надо. Помню, как мы ездили с Натальей Петровной Кончаловской и матушкой гулять и я нарочно вывалилась из санок: заметят они или нет? Они ушли, а я так и лежала, и мне было хорошо под соснами в снегу. Но потом все-таки они вернулись и нашли меня. Теперь, когда я бываю у моего сына Филиппа в Брянске, там те же сосны. Только снега больше нет почему-то…
— Даша, боюсь спросить про трагедию с твоим старшим сыном Максимом…
— Его задушили за 3 тысячи долларов долга. За несколько дней до смерти он пришел ко мне: «Мам, дай мне 3 тысячи долларов!» Я отказала. А потом был звонок, взял трубку Алексей Бегак и услышал, что Максима больше нет. На отпевании я увидела у него на шее синий след от удавки. В свидетельстве о смерти написано «инфаркт».
— Почему ты не дала? Не было?
— Я давала прежде и понимала, что он тратит их на наркотики. Скорей всего, после Англии, куда я отправила своих детей учиться, он вернулся в Москву в сопровождении литовских друзей и уже употреблял. Когда он попросил деньги, я поняла, что уже более серьезные идут загрузки. И я не уверена, что, если бы в тот раз дала, этого бы не случилось через месяц… Моя вина в том, что я отправила его в Англию.
— Кто мог это сделать?
— Мне кажется, я знаю. Когда я приходила на кладбище, там сидел человек. Зовут его Михаил. При виде меня он убегал, а потом возвращался. Жаль, что Максим не оставил внуков. Ему было 27 лет.
Дарья Семенова: «Я себя не помню…».
* * *
— После первого инсульта Юлиана Семенова была надежда, что он справится?
— Он лежал под капельницами. Через 14 дней он начал возвращаться. Стал говорить. Меня позвал в коридор его врач и предупредил, что может быть повтор. И вот я приехала со своими сумочками — с протертым супом, чтобы кормить отца, а палата пуста. В тот день я опоздала на час. К нему зашли в 9 утра двое, а потом случился новый инсульт. Больше отец в прежнее состояние не вернулся. Он не мог говорить, не мог ходить, он был в коме, и я могла только через трубку вливать ему еду через нос. Вечером сестры мыли его, подложив клееночку. Никогда не прощу себе, что поехала в тот день другой дорогой и опоздала, что не осталась на ночь. Это целиком моя вина, потому что Ольга жила во Франции.
— Врач как-то объяснил, что произошло?
— Мне только сказали: «Мы не могли ничего сделать. Нас просили выйти из палаты». И опускали глаза. У меня ощущение, что те люди могли что-то влить через капельницу.
— Ты пыталась понять, кому это было нужно? Вроде Юлиан Семенов был обласкан властями. Мало кто имел возможности работать в закрытых архивах КГБ, выезжать за границу.
— Так он же был не первый в «Совершенно секретно». Кто у нас сначала пошел в Париже? Александр Николаевич Плешков, первый зам отца в газете «Совершенно секретно», был отравлен и вернулся в Москву в цинковом гробу. Потом был убит священник Александр Мень, член редакционного совета…
— Ты знала, над чем он тогда работал? Он делился планами?
— Нет. Лишь по поводу Янтарной комнаты я говорила ему, что не следует терять время и деньги. Были убиты Георг Штайн и Пауль Энке, которые тоже занимались поисками. Я уговаривала: «Пап, напиши еще один роман, и у тебя столько неоконченных!» Он ответил: «Я все равно не успею».
— Мне кажется, что Екатерина Сергеевна все-таки его любила. Она вернулась в самый тяжелый момент его физической беспомощности и ухаживала за ним самоотверженно.
— Она в молодости бегала по гадалкам, и ей сказали: «Катя, последние годы с мужем будешь!» Так и вышло. Она делала все: кормила, мыла, переворачивала. Мама читала ему вслух. Он плакал. Когда случился путч, мама спросила у него: «Юлик, когда же это кончится?» И папа, как всегда, заложив за голову руку, сказал: «Через три дня». Что-то в нем было божественное. Он ведь был адекватен, но руки-ноги не слушались. Мы пытались с Алексеем его ставить, когда его привезли из Австрии, где привязывали к стене, и он сказал: «Я не могу больше…»
— Они похоронены не вместе?
— Нет. Мы с Ольгой прах матери, согласно ее воле, развеяли над речкой подмосковной, а урна отца стояла у меня в мастерской, пока не дали разрешение захоронить на Новодевичьем кладбище, в изголовье Семена Александровича Ляндреса. Но я думаю, дело не в прахе, а в духе отца, который сохранился в Мухалатке, в его кресле, пишущих машинках и записи, которую он оставил: «Скоро вернусь»…
Алексей Бегак ― работа на телевидение
Алексей рассуждает о том, что живопись стала интересовать меньше с приходом в жизнь телевидения. Мало стала волновать дальнейшая судьба написанных картин. Сейчас Алексей занят съемками передачи, которая посвящена привычкам и традициям, а так же всему тому, чем пронизана наша повседневная жизнь. На телевизионную площадку Алексею помог попасть сын.
В 2011 году Алексей становится ведущим на телеканале «Россия 1». Он с иронией отмечает, что обычно принято родителям устраивать жизнь своих детей, однако всё вышло с точностью наоборот. Сложным был первый год работы на канале – не хватало чувства раскованности перед камерой.
Работа на телевидении поначалу приводила Алексея в ужас, однако, спустя время, стала вызывать необычайный восторг. Такие впечатления вызывают резкая смена графика и круглосуточные съемки. Но всё же, Бегак находит время и для спорта и не дает себе права пропускать тренировки. Утром – йога, после завтрака – спортивный зал. Алексей считает, что такой график вовсе не помеха привычным делам, и ни в коем случае нельзя лениться.
Внимание, Снимаем!
«ТВ-Гид»: — Следующим этапом стало телевидение… Во многих семьях принято устраивать на работу детей, а у вас, как я знаю, получилось ровно наоборот.
А.Б.: — Да, мой сын работает в компании, которая приобрела права на программу, которую я сейчас веду. Они в самом начале пробовали разных ведущих, но у них что-то не складывалось. Позвонил сын и сказал: «Тут такое дело, не хочешь ли ты…» Я ответил: «Полный бред», хотя в глубине души меня что-то зацепило. У меня перед этим был очень тяжёлый период… и я рассудил просто: почему бы нет?
«ТВ-Гид»: — А как же камера, которая вначале всех обычно пугает?
А.Б.: — Да, на пробах я, можно сказать, столкнулся с ней впервые. (Смеётся.) Как взрослый человек я, конечно, понимал, что это кусок пластмассы и проводочки, но всё равно мандраж был. Язык заплетался, ладони потели.
«ТВ-Гид»: — Сейчас вы смотритесь очень органично…
А.Б.: — Раскованность стала приходить только после первого года работы. Но всё равно по ходу съёмок мне редактор часто говорит в «ухо» (маленький наушник в ухе у ведущего. — Ред.): «Алексей, улыбайтесь!» Но одно дело — внешнее впечатление, а другое — внутреннее. Я привык тщательно делать всё, что придумываю. Но телевизионный процесс не предполагает доведения до совершенства. Поэтому часто я в ужасе от качества продукта, который мы выдаём. На лучшее нет времени и средств.
«ТВ-Гид»: — А разве вы не пробуете это сделать дома?
А.Б.: — Никогда. Всё, что мастерю в эфире, ни разу не репетирую. Почти все сюжеты придумываю сам. Есть помощники, которые делают некоторые заготовки, так как мне не хватает времени искать, например, красивые коряги. Ведь мы пишем с утра и до ночи три программы в день. К тому же существует магия телевидения: порой то, что делается в студии за полчаса, в реальности нужно создавать час-два…
«ТВ-Гид»: — Что вам нравится в съёмочном процессе?
А.Б.: — Возможность находиться в хорошем тонусе, так как количество решений за одну единицу времени невероятное. Бывало такое, что через 30 минут съёмка, а заготовки для моей работы где-то потерялись. Приходилось чуть ли не в мусоре находить предметы, которые в итоге становились частью интерьера. Казалось бы, из ничего создать что-то за 20 минут невозможно! Но оказывается, что всё реально. Сначала тебя охватывает ужас, а потом восторг, потому что ты перемахиваешь через такую перекладину, через которую в нормальном состоянии не перепрыгнешь. Ещё мне нравится, что я могу зрителям сказать, с моей точки зрения, важные вещи и про то, как дом делать, и вообще типа: не обгоняйте вы по обочине, это же ваш город, ваша планета.
«ТВ-Гид»: — Зрителей всегда волнует: в программе действительно дарят участникам какие-то вещи или это тоже магия телевидения?
А.Б.: — Подарки они действительно получают. Бывало даже, что некоторые просто не уходили со съёмочной площадки — требовали свой диван или тумбочку. Они не понимали, что нельзя вдруг посередине съёмки вынести мебель.
Кулинарное шоу Алексея Бегака «Правила жизни»
Главным ориентиром телеведущего остается его мама, которая ежедневно смотрит программу, в которой снимается Алексей. Телеведущего вовсе не смущает тематика передачи. Он утверждает, что большое заблуждение полагать, что программу о кулинарии или дизайне должна вести женщина. Главное – чтобы было интересно. И это основное кредо Алексея. Бегак, как художник, много говорит о том, что жизнь не одноцветна. Она не черная и не белая. Все зависит от того, какой цвет человек выберет сегодня, чтобы разукрасить картину этого дня.
Стоит отметить, Алексей старается, чтобы его окружению так же с ним было интересно. По его мнению, не нужно ждать вдохновения. Главное – делать свое дело, ведь не художник решает, когда придет вдохновение, а вдохновение должно решить, достоин ли ты того, чтобы к тебе приди. Бегак утверждает, что признание его талантов занимает более низкую нишу. Главное для художника — это забыть свое имя, местонахождение, а на холсте описать совершенно иной мир. Это ощущение не сравнимо ни с чем.
